Честно, даже не верится в то, что это действительно когда-то происходило. Но ведь было же, абсолютно точно!
Жили мы тогда втроём, в нашей замечательной «однушке» и вечерами собирались вместе за обеденным столом на любимой кухне, «обклеянной» моими собственными руками очень красивой клеёнкой в тон линолеумной плитке на полу и обставленной известным отечественным кухонным гарнитуром «Золушка».
Я тогда готовила на ужин сразу и первое и второе, потому что обед был у каждого свой: на бегу, чаще всего с бутербродами и чаем. А вечером мы ели суп или борщ, котлеты или жаркое с гарниром и запивали это всё томатным соком. Было вкусно и сытно, вряд ли полезно, но мы были молоды и особо «не парились» тогда на тему здорового питания.
Да и в магазинах вообще ничего не было, а на рынке - всё страшно дорого. Как мы умудрялись тогда наладить свой быть, ума не приложу. Но были особенные дни, когда борщом и котлетами не обойдёшься. Нужно ведь накрывать и праздничные столы на Рождество, дни рождения или на Новый год, к примеру.
Однажды, в канун католического Рождества, в наш двор, прямо к нашему подъезду подкатил грузовик, в котором были установлены странные контейнеры-сетки, откуда доносились страшноватые для городского жителя звуки. Когда водитель стащил брезент с клеток, двор огласился криками живых индеек, которых почему-то решили продавать здесь на «живой вес».
Господи, и надо же было мне в этот момент оказаться возле подъезда. Не думая о последствиях, что я буду с ней делать в своей однокомнатной квартире, я купила индюшку, которую вручили мне прямо в руки, предварительно спутав её длинные ноги бечёвкой…
У нас был небольшой открытый балкончик, там я и отвела место нашей временной «гостье», предусмотрительно привязав её за одну лапку к балконной стойке. Потом нашла в кладовке уютную, просторную коробку, зачем-то постелила туда байковую пелёнку и поставила перед ней тарелку с кашей и зёрнами, а рядом ковш полный воды.
До рождества оставалось несколько дней, погода была не по-зимнему тёплая, так что я решила подкормить мою тщедушную индейку, чтобы, в скорости, варварски «извести» её и запечь в духовом шкафу моей крошечной газовой плиты по имени «Марина».
Но, как известно, мы предполагаем... И то, что произошло потом, напоминало комедийный фильм с элементами трагедии и фарса.
Неожиданно погода резко поменялась: подул сильный ветер, с неба сначала посыпалась снежная «крупа», а потом повалил огромными хлопьями снег. Температура стала катастрофически резко понижаться. Полиэтиленовый пакет, которым я упорно пыталась прикрыть коробку с индюшкой, не спасал. Дело уже шло к ночи, когда она вдруг затихла и перестала подавать голос. Я каждые пять минут отслеживала её состояние, периодически отмечая, что она вот-вот замёрзнет.
Хорошо, что дочка в пятницу вечером иногда бывала у родственников и не увидела тогда всего происходящего.
Я не могла больше выдержать издевательств над жертвой и занесла её в комнату. От яркого света она почему-то быстро ожила и начала хлопать крыльями и истошно орать, заглушая телевизор.
- Что же теперь делать? Как же быть? - Крутилось в моей голове…
- Что я скажу мужу, который вот-вот вернётся с работы?
Почему-то только одно слово приходило на ум: «Сюрпрайз!»
Это была, поистине, «вальпургиева ночь». Мы по очереди заходили в ванную комнату посмотреть, как она там? А она - упорно не желала спать и смахивала крыльями всё, что попадало ей на её последнем в этой жизни пути: стиральный порошок, жидкое мыло и даже банку с соляной кислотой для чистки унитаза. При этом она гадила прямо на пол, и в квартире стоял какой-то отвратительный, приторный запах птичника.
Когда забрезжил рассвет, мы ненавидели её так сильно, что теоретически готовы были убить её прямо сейчас, причём три раза: каждый по отдельности и ещё оба вместе!
Потратить ночь пятницы на какую-то захудалую индюшку, когда дочки нет дома…
Это было непростительно! И это придавало нам решимости…
Но когда речь зашла о том, что ей надо «просто» отрубить голову и общипать, мы оба притихли.
Но представить, что она будет жить с нами до Рождества было выше всяких сил.
Муж, наконец, проявил решительность, схватив из кладовки топорик, выбежал в одной футболке во двор, чтобы прямо возле трасформаторной будки свершить экзекуцию. Когда через четверть часа он вернулся в дом бледный с забрызганными кровью лицом и футболкой, я поняла, что он только что должен был пережить. В его глазах блестели слёзы жалости к себе и к индюшке, у которой он только что отнял жизнь.
Дальнейшие действия не было бы смысла описывать, если бы не тот факт, что после ошпаривания её кипятком в ведре для последующего лучшего ощипывания, по квартире мгновенно распространился пар с ужасающей вонью. Мы открыли настежь все двери и окна, полностью выхолодив квартиру, но это мало помогло.
Я ощипывала индейку и с ужасом отмечала, что вместе с перьями уходил весь её вес и объём. Когда я закончила процесс, то точно поняла, что купила пять кг перьев и какашек! В моих руках остался какой-то страшный длинноногий цыплёнок: кожа и кости…
Выбросив в мусоропровод ведро перьев и всякого дерьма, мы просто сидели вдвоём на кухне и смотрели на этот скелет, не зная, что с ним теперь делать.
Ответ пришёл неожиданно. К вечеру у нас обоих поднялась температура. Ведь бегать в футболке и устраивать сквозняки в декабре, конечно, непозволительно…
И пока муж срочно принимал горячую ванну, чтобы задушить простуду в самом её начале, я решительно поставила на плиту кастрюлю…
Уже часа через три, мы сидели, укрывшись тёплым одеялом, и пили из больших пиал горячий бульон, приготовленный из нашей бедной индюшки, не дожившей до рождества, смущённо улыбаясь, размазывая по щекам неожиданно навернувшиеся, наверное, от горячего, слёзы …
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Пасторы в ошейнике дьявола. Глава 5. Помпадуру нужны фавориты - Николай Погребняк В книге рассказывается о том, с какой целью Западные религиозные организации тратят сотни тысяч долларов на создание своих реабилитационных центров для наркоманов на базе российских протестантских церквей, и о пасторах, ради их денег ставших \"Иванами, родства не помнящими\".
